Сделаем вид, что...

[1377766]

...мне стыдно, и что это не я выкладываю зарисовку, вместо того чтобы сладко спать в своей кровати.

Название: Сон разума и безумство храбрых
Автор: Оичи
Пейринг: Кощей/Лёшка
Рейтинг: PG-13 толстые намеки на тонкие обстоятельства
Жанр: ER, то ли юмор, то ли романс
Размер: 1176 слов
Предупреждения: не вычитано ловлю тапки, ага, штампы
От автора: жирный такой бонус к этому вбоквелу. Просто потому что просилось.

Лёшка все-таки остался. И почти не сомкнул глаз, ворочаясь с боку на бок, то упираясь взглядом в ровный белый потолок, то утыкаясь носом в подушку. Все повторилось, как в тот раз: Кощей выдал ему свою одежду, полотенце, потом зашел пожелать спокойной ночи и поцеловал, погасив свет.
Еще какое-то время за прикрытой дверью зала слышались шаги, лилась вода в ванной, щелкали клавиши выключателя, потом все стихло. Леший от непонятного разочарования едва не застонал.
Не то, чтобы он рвался на подвиги, но чего-то определенного хотелось точно. Потому что монахом Лёша не был, как и заядлым ловеласом, а определенные стороны жизни, игнорируемые длительное время, начали заявлять о себе во весь голос, как только стало понятно – у них с Кощеем что-то намечается.
- Блин, - Леший в очередной раз совершил полный оборот вокруг своей оси, впился зубами в уголок подушки и тихо застонал. Очень хотелось сделать какую-нибудь глупость по принципу: «Пусть лучше будет стыдно утром, чем скучно вечером». – А, к черту!
Лёшка выбрался из душного кокона одеяла, приоткрыл дверь и скользнул в коридор, разделявший две комнаты. «Половица» под ногами предательски скрипнула, и Леснов замер, прислушиваясь. В спальне у Константина Андреевича не было ни звука, хотя за грохочущим сердцем Лёшка, наверно, не услышал бы и барабанного боя.
«Господи, что я делаю?! Что я делаю?» - Леший прокрался в комнату и застыл на пороге, цепляясь повлажневшими от волнения пальцами в дверную ручку.
- Леснов, вы лунатите? – негромко и совсем не сонно поинтересовался Константин и явно повернулся в его сторону. Лёшке было плохо видно в темноте.
- Вы поверите, если я скажу, что шел на кухню и перепутал повороты? – язык лип к пересохшему небу, так что версия с «попить водички» была бы вполне правдоподобной, если бы не одно маленькое обстоятельство в виде тянущего возбуждения. Легкого, незаметного пока, скорее похожего на предвкушение, чем на полноценное желание.
- Поверю, если ты развернешься, закроешь за собой дверь и пойдешь на кухню, - тон сменился на более мягкий, вкрадчивый, уговаривающий. Себя или его, Лёша не понял. Хотя на него точно не подействовало.
- А если нет? – он шагнул к широкой – двуспальная, вот сюрприз! – кровати и неловко пристроил колено на самом краю, готовый сбежать в любой момент.
Повисшую паузу в мгновенно сгустившемся воздухе можно было резать ножом как масло. Лёшка лихорадочно ощупывал взглядом лицо Кощея, стискивал прохладное одеяло в ладонях и дышал так жадно, что от прилива кислорода начала кружиться голова.
- Ох, Леший…
Руки Бессонова, горячие и жилистые, сгребли в объятье одновременно с выдохом, прижали к груди. У Лёшки особо не было выбора, кроме как уткнуться носом в шею, вдыхая запах морского геля для душа, оставшийся на коже. Такой же, как у него самого сейчас.
Внезапно, это возбуждало. Так остро и неловко, что Леший не смог удержать стона.
- Ты просто издеваешься надо мной, - шепот Константина обжег ухо, прежде чем он отодвинулся и заглянул в глаза. – О чем ты вообще думал?
- О тебе? – обезоруживающе честно отозвался Лёшка, произвольно расплываясь в улыбке. Он как бы понимал, что ответить нужно было иначе, что по-хорошему нужно было бы уйти в отведенную комнату на диван, но где Леший и где правильные решения?
- Вот же… - Кощей порывисто склонился, целуя жестко и быстро, прежде чем снова разорвать ставшие тесными объятья. – Блядь.
- Ох! Ого, - Лёша приподнял в изумлении брови и рассмеялся в голос. – Вы ругаетесь матом, Константин Андреевич?
- Еще одно такое «Константин Андреевич» - и вернешься на свое место.
- На коврик?
Теперь уже застонал Бессонов. Хватаясь за голову и бурча проклятья себе под нос.
- Можно я останусь? Пожалуйста? Потому что я едва набрался смелости, и утром, со стопроцентной уверенностью, мне будет очень стыдно за все это, но… Можно? – Леший потянул на себя край одеяла, приподнимая, чтобы скользнуть под него, сразу же после одобрения.
- Я уже черт знает сколько времени ни с кем не спал в одной кровати. И вряд ли смогу заснуть. А завтра на работу.
- Не убедительно, - откуда в нем взялось столько наглости, Лёшка не смог бы сказать даже под пытками.
Под одеялом было тепло и уютно. Обычно очень чувствительного Лешего не раздражали ни запах, ни текстура постельного белья, оказавшаяся довольно жесткой. Правда от близкого, если не сказать тесного, соседства с Кощеем сердце так и не собиралось успокаиваться, лихорадочно долбясь, казалось, в самую грудную клетку.
- Надо было предупредить, что по ночам ты превращаешься в чудовище, - Константин улегся, отодвигаясь. Одеяло между ними натянулось и поднялось, пропуская внутрь прохладный воздух.
С минуту они лежали молча, не делая попыток расположиться поудобнее. Лёша, решимость которого иссякла и улетучилась, цеплялся в край одеяла и мысленно считал от одного до ста, прикидывая, на каком числе Кощей не выдержит и… Скажет или сделает что-нибудь.
Семьдесят шесть.
- Ты точно решил остаться?
- Уже не уверен.
- Ладно, - Бессонов повернулся лицом и протянул руку над одеялом. – Иди сюда.
- Я много ворочаюсь и могу пинаться. Не специально, - Лёшка подполз ближе, неловко ткнулся лбом куда-то в ключицу и прикрыл глаза. От волнения его немного потряхивало.
- Я постараюсь это пережить. И буду потом писать смски с жалобами на то, как у меня все болит и ноет, - успокаивающая ладонь опустилась на загривок, сжалась несильно, а к макушке прижались губы. Дыхание у Кощея было ровным, но со своего места Лёша отчетливо слышал его тяжелое сердцебиение, выдающее настоящее положение дел.
- Не будешь, - Леший поднял голову, улыбнулся во весь рот и огладил ладонью вдоль бока, прежде чем обнять за пояс. Теперь они были на расстоянии поцелуя. На грани от чего-то большего, если захотели бы.
- Чего это? Упустить такую возможность?
- И подорвать свой статус сурового преподавателя, строча сообщения как влюбленная первокурсница?
Подзатыльник получился мягким и совсем не обидным. Лёша даже язык показал только из чувства противоречия и веселья, как давно хотелось.
- Много вы, Леснов, понимаете.
- Я, знаете ли, Константин Андреевич, вообще отличаюсь умом и сообразительностью.
- И умением тщательно это скрывать от окружающих.
- Ладно, два-один, - Лёшка фыркнул, пряча смущенный смешок, и устроил голову под подбородком у Бессонова.
- Когда ты так сопишь, мне жарко и щекотно.
- Я все еще могу уйти.
- Нет, не можешь. Ты уже решил остаться.
- Я всегда могу… - Леший запнулся и бестолково раскрыл рот, потому что Константин потянул его за волосы назад, вынуждая запрокинуть голову, и глубоко, с чувством поцеловал. Вторая ладонь широким движением прошлась по спине, задирая и сминая футболку. Лёшка даже не заметил, как оказался опрокинутым на лопатки, придавленный к матрасу нависающим сверху Кощеем.
- Еще какие-нибудь вопросы? - Лёша помотал в ответ головой и облизнулся. – Возражения? – снова отрицательное покачивание. – Тогда спокойной ночи.
Бессонов откатился на свою половину кровати, забрал часть одеяла, благородно оставляя большую Лёшке, который ошалело хлопал глазами и кусал ноющие губы. Казалось, что уснуть он так и не сможет, однако какое-то время спустя, когда дыхание Константина стихло и выровнялось, Леший перебрался ближе, перекинул через Кощея руку, вжался лбом куда-то чуть выше лопатки и провалился в сон. Он не ворочался и не пинался, только улыбался чему-то своему и умильно сопел.
«Чудище лесное», - Кощей вздохнул, отвоевал часть одеяла и для надежности зафиксировал Лёшку на месте, переплетая свои пальцы с его, лежащими поверх живота.
Сны в эту ночь им обоим снились только самые приятные.