Название: Война продолжается
Автор: Оичи
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: зарисовка, может быть местами плосковатая и не слишком понятная. Видео настойчиво рекомендуется к просмотрю для лучшего понимания мира.
Тысячелетиями шаманы переходили в потусторонний мир, в Преисподнюю, чтобы находить и исцелять души людей. Но в конце XXIII века из врачевателей они превратились в самое смертоносное оружие человечества.
2204 год в мире, который пережил 73 года непрерывной войны. Белая Федерация и Атлантический Альянс десятилетиями враждуют друг с другом. Обе стороны разработали стратегии защиты против шаманских атак своего оппонента. (с)
2204 год в мире, который пережил 73 года непрерывной войны. Белая Федерация и Атлантический Альянс десятилетиями враждуют друг с другом. Обе стороны разработали стратегии защиты против шаманских атак своего оппонента. (с)
читать дальше - Мои люди гибнут, не десятками и не сотнями, тысячами! И все, что вы можете мне сказать, это: «Ждите»?! - Бартоломью рявкает на командующего гарнизона и хлопает яростно ладонями по столу, так что голограмма фронта и вражеских укреплений идет рябью и на секунду пропадает.
Войной вымотаны все, но сильней прочих – армейские соединения Белой Федерации, которые бросают на передовую и превращают в пушечное мясо. Земля не просыхает от крови, а единственный свет, что не дает глазам совершенно ослепнуть – вспышки орудий и пожарище там, куда угодил снаряд.
- Коннолли, вы забываетесь, - Гиббс поправляет очки, щелкая по дужке коротко, и стекла вспыхивают голубым отблеском – Стивен изучает электронное досье командующего дивизии. Множество операций, большое количество наград, ранения: Бартоломью можно назвать ветераном войны Альянса и Федерации, он не продвигается выше только по собственной инициативе – штабная работа не для него, хотя старая рана все чаще дает о себе знать хромотой.
- При всем уважении, сэр, - Коннолли выплевывает буквально это обращение, усмехается криво, - мои ребята и я ложатся под пули без единого вопроса, мы проводим атаку за атакой, и что получаем взамен? Большую часть можно было спасти, пришли вы вовремя медикаменты и лекарей, и сейчас…
- …сейчас они в лучшем мире, Барт, - голос шамана заставляет стихнуть все остальные. Кто-то склоняет головы, кто-то, наоборот, смотрит во все глаза.
Шаманы – люди с уникальными способностями, хранящие на генетическом уровне память поколений, те, кто до войны нес свет, врачевал тела и души, сейчас же они совершенное смертоносное боевыми единицами. Изменилась суть, но не оболочка, хрупкая, требующая защиты.
- Александр, - Коннолли усмехается шире, не тушуется и не пытается разыгрывать почтение. Они были знакомы когда-то давно, до того, как оба попали в беспощадные жернова войны, до того, как один посвятил себя сражениям на полях, а другой – битвам за души.
- Коннолли… - начинает воин, прикрывающий спину шамана, но тот останавливает его коротким взмахом руки.
- Не нужно, Драган. Достаточно и того, что Бартоломью прикроет мою спину в бою и не оставит подыхать где-нибудь под гусеницами «Галиафов», - Александр откидывает капюшон, густой тенью скрывавший его лицо и пронизывающий взгляд ярких до синевы глаз. Волосы, легкими волнами спускающиеся до шеи, тронуты сединой, а губы застыли в жесткой усмешке. Барт отмечает эти детали, едва уловимо сникая, мрачнеет уже иначе, чем до этого.
- Смотрю, тебя тоже успело потрепать, - фраза звучит глухо, и чувствуется, как воздух начинает искрить. – А ты, Зарич, дорос до стража. Поздравляю.
Драган щурится, шагает ближе к шаману, будто ощущая угрозу для него со стороны Коннолли, и вздрагивает, когда его запястья касаются холодные пальцы, посылающие по телу жар как от разряда тока. Он опускает взгляд вниз, тихо выдыхает и тянет руку на себя, немного по-детски прячет ее за спину вместе с другой, скрещивая где-то на уровне поясницы и вытягиваясь по стойке смирно.
- Если вы закончили, господа, - Гиббс привлекает всеобщее внимание к голо-карте, выводя на нее новые данные.
Командующий гарнизона говорит сухо, обстоятельно, умудряясь не упустить ни одной детали и боевой единицы, имеющейся в его распоряжении. Барт успокаивается, тоже включается в обсуждение новой стратегии, шаман же сохраняет молчание, только в самом конце говоря:
- Мне нужны твои люди, Бартоломью. Пятеро со щитами, и один техник для сопровождения в погружении.
По помещению прокатывается потрясенный шепот. Шаманы, подготовленные к погружению, испытывают колоссальные перегрузки, требующие подчас длительного восстановления, но погружаться с кем-то…
- Это самоубийство, - выдыхает беззвучно Драган, пальцами цепляется за край одеяния Александра. – Я не могу вам позволить этого.
- Ты можешь остаться здесь. Я найду другого стража.
- Н-нет!
- Тогда выдвигаемся, как стемнеет. Барт, я на тебя рассчитываю. Командующий Гиббс, - шаман поднимается и выходит, а в комнате еще долго царит молчание. Все прекрасно осознают серьезность предстоящей операции.
Обстрел не стихает ни на минуту. Небо за сетью защитного энергетического купола темное, непроницаемое. Рассказывают, что раньше оно было голубое, но тем, кто родился после начала войны, все это кажется пустой болтовней. Они не знают другого неба, кроме коричнево-красного, ржавого, будто засохшая кровь.
Снаряд взрывает землю совсем рядом с блиндажом, ошметками мокрой от дождя и крови грязи засыпая траншею и укрывшийся в ней отряд.
- Глеб, берешь этих, - Барт указывает на пятерых воинов, - и заходите справа. Даня, ты оставшихся - и слева. Мы с Астаховым, техником и шаманом пойдем напрямую. Расчистите там дорогу и будьте начеку. Они быстро пронюхают, что отряд, движущийся с востока, всего лишь пустышка.
- И взбесятся, - негромко произносит Астахов, потирая густую бороду, скрывающую половину лица, так что эмоций не разобрать вообще.
- Главное, чтобы он не облажался, - старший Волков заряжает дополнительные магазины, глядя шаману прямо в глаза.
Он, как и его брат, из семьи военных и не верит в то, что нельзя потрогать руками. Да, ему случалось видеть шаманов в действии, но благоговения он не испытывал перед ними. На этой войне каждый делал то, что мог, и каждый был героем, если не струсил и не сбежал куда-нибудь на нейтральные территории.
- А мне вот всегда было интересно, как оно там, в Преисподней? – подает голос Богдан, носком ботинка пихает старшего и ухмыляется. Даня не признается, но от шамана у него иногда мороз по коже. – Также как здесь? Или огненные реки и стоны душ со всех сторон?
- С вашим воображением, капитан, вы могли бы писать книги, - негромко отзывается шаман и впервые выдает что-то наподобие улыбки. – Подумайте об этом, когда война закончится.
- А вы мечтатель, - Глеб застегивает под горло черный китель, накидывает крест-накрест ленты с боеприпасами и скрывает капюшоном светлые волосы. У него, как и у Александра, кое-где проглядывается седина.
- Все, выдвигаемся. Пора, - Бартоломью выглядывает из окопа, в свете вспышек намечая путь между рытвинами и заграждениями.
- Увидимся, брат.
- Если не на этой, то на той стороне.
Волковы обмениваются крепким рукопожатием, долгим взглядом и одинаковыми усмешками, совершенно не замечая тени эмоций, что мелькают на лице шамана, наблюдающего за ними.
- Ты готов? – Александр оборачивается к Драгану.
- А ты? Точно все решил? Он же совсем юный…
Техник, Шон, действительно совсем мальчишка, вздрагивающий от взрывов, оборачивающийся на вспышки. Он смотрит огромными глазами, прижимает к груди сумку с инструментами и не смеет произнести ни слова.
- Александр, если мы идем, то идем сейчас, - настойчиво напоминает Барт. Впереди него воин со щитом, дальше сам Коннолли, шаман, страж и техник должны идти в середине, Астахов с еще двумя воинами замыкающий.
- Шон, - шаман наклоняется к парнишке, кладет ладонь на щеку, приподнимая лицо и ловя взгляд. От этого контакта техник замирает, точно загипнотизированный, лицо теряет краски. – Погружение будет болезненным. Легче, если не концентрироваться на ощущениях, а позволить им подхватить тебя и вести в нужном направлении. Чем больше сопротивление, тем сложней, для нас обоих.
- Х-хорошо, я понял. Я вас не подведу, шаман.
- Вот и славно. Сохраняй рассудок максимально ясным – и все получится.
- Да.
- Александр! – снаряд пролетает над их головами, взрывает складское помещение, к счастью, давно пустующее. Бартоломью сплевывает и рычит, его глаза загораются нехорошим огнем.
- Ты как жених в первую брачную ночь, Барт, - шаман дразнит, сжимает плечо Коннолли и усмехается. – Давай, веди нас, командир.
* * *
Им удается, они прорываются к боевой установке «Пандора» довольно близко, достаточно, чтобы пробиться сквозь щиты и попытаться проникнуть в центр управления, к «душе». Искусственный интеллект машин слишком велик, они подчиняются людям, но только благодаря наличию шаманов, способных добраться до самой сути. Сейчас их задача – подчинить «Пандора» себе.
Стилос выжигает на предплечье узор ветвистых рогов для перехода, Александр чувствует тошнотворный запах паленой плоти, сильней сцепляет зубы и только коротко стонет. Дрожащие пальцы ложатся на висок бледного как полотно Шона, кровь полосой размазывается по щеке.
- Глубокий вдох, - командует шаман, чувствуя, как сила прокатывается по телу, как она струится по пальцам в другого. – Драган, я перейду уже сейчас.
Страж кивает отрывисто, и ритмичный стук барабана прокатывается по их укрытию, сливаясь с шипением энергощитов, встречающих удары заметившего вторжение неприятеля. А через секунду к ним добавляется сдвоенный крик – Шон и Александр преодолевают первый барьер.
У каждого шамана свой инструмент, как и страж, максимально подходящий, знающий о личности шамана больше, чем все остальные. Ритм мелодии становится быстрей, свивается в воздухе невидимой спиралью, оплетая шамана и техника коконом. Музыка – ориентир, музыка позволяет контролировать глубину погружения, его длительность, вести счет времени там, где его не существует – по ту сторону мира, в Преисподней.
Каждый раз это похоже на падение в кроличью нору, за столько лет Александру не удается к этому привыкнуть. Место, в которое их с Шоном переносит, нестабильно: стены «едут», с потолка сыпется пыль.
- Это… всегда так? – техник прикрывает глаза ладонью от слепящего луча солнца, проникающего сквозь окна. Небо за стеклами голубое-голубое, прозрачно-легкое.
- Это только иллюзия, Шон. Не позволяй себе обмануться.
Окружающее пространство реагирует тут же, рассыпаясь как карточный дом, оставляя их посреди леса под ветвями раскидистого дерева с крепким стволом.
«Омела», - Александр качает головой, усмехается, и подталкивает Шона к единственной видимой тропе.
- Нам туда.
Очередной барьер преодолеть оказывается гораздо легче: следующая точка перемещения – замок на берегу озера. Шон, сам того не осознавая, прокладывает для них путь, ведет Александра длинными коридорами. Все хорошо.
«Слишком хорошо», - осознает шаман, и реальность откликается снова.
- Алекс?
Александр сбивается с шага, оборачивается на голос. В сгущающемся сумраке коридора разобрать черты лица невозможно, но память срабатывает сама собой.
- Чарльз.
Брат предстает таким, каким Алекс видел его последний раз, прежде чем пройти посвящение и стать шаманом: шестнадцатилетним, в вымокшей под дождем одежде, с завивающимися от влаги волосами.
Шон непонимающе замирает, не решается двигаться дальше, но шаман сжимает его плечо.
- Идем.
- Алекс! Снова сбегаешь? Собираешься бросить меня здесь? – от того, насколько реалистично звучит голос брата, Александра пробирает ознобом. Стены внезапно надвигаются со всех сторон, делая коридор уже.
- Ты ненастоящий.
- Шаман… Что происходит? Кто это?
- Никто. Быстрей, нам нужно добраться к центру управления.
- «Никто»? Вот как, Алекс? Я всегда был для тебя пустым местом. Всего лишь раздражающий младший брат, доставляющий неприятности, да?
Этот крик бьет в спину, давит на виски, и Александр едва не срывается на бег. Впору как Одиссею залеплять уши воском, чтобы не слышать «сирену».
Дверь захлопывается за их с Шоном спинами, на нее обрушиваются тяжелые удары, которые стихают далеко не сразу.
- Чт.. что это? – техник запинается, осторожно касается рукава одеяния шамана, а тот просто сползает по двери вниз, опускаясь на пол, обхватывает колени и утыкается в них лбом.
- Проекция. «Пандора» защищается и бьет по уязвимым местам. В тебе нет силы, поэтому тебя она не чувствует, пока не чувствует, и пытается добраться до того, кто представляет большую угрозу. То есть до меня.
- Так это был ваш брат?
- Его проекция. Часть иллюзии, как и этот замок.
Шон кивает, тоже опускается на пол. Он не знает, что может сделать, поэтому просто ждет.
Пять минут – много это или мало?
Для Бартоломью и его людей – это выжженное в памяти мгновение. Одного из отряда Глеба отбрасывает назад, его щит рассыпается искрами. Барабан Драгана смолкает, мелодия обрывается коротким перестуком: густые капли алой крови падают на туго натянутую кожу инструмента.
- Зарич, живой?
- Да. Задело слегка.
Откуда-то со стороны раздаются крики, звуки взрывов, а Шон едва слышно скулит и дергается, сжимаясь клубком и резко вскидываясь. Для него – это целая жизнь и чужая тайна, рассказать о которой он никогда не посмеет. Ему никак не удается выровнять дыхание, руки трясутся, горло дерет болью.
- П-получилось. Нужно его вытаскивать.
Для Александра – это еще один шаг к краю, к безумию. Он знает, какая участь его ждет и догадывается, что однажды может просто не вернуться назад. Однажды, но только не сегодня. Метка на предплечье вспыхивает, тлеет и вплавляется в кожу чернилами, которые уже не исчезнут.
- «Пандора»… наша.
- Пора убираться отсюда, - Астахов отступает назад, помогает раненным воинам.
Путь обратно до базы ни у кого в памяти не откладывается, только горечь от осознания гибели еще нескольких товарищей и сладость от понимания – победа близка.
- Генерал Хэйс, - Гиббс отдает честь, замирая в дверях. В его руках папка с рапортом о завершении операции, но докладывать он не торопится, невидящим взглядом скользя по бокалу в руках Хэйса. Генерал делает глоток, явно смакует вкус, Стивен же нёбом чувствует кровь всех погибших. Белоснежный китель высшего офицера внушает отвращение.
- Командующий Гиббс. Что там с «Пандорой»?
- Цель захвачена. Есть жертвы среди армейского состава, гражданские в безопасности, однако припасов не хватает, как и медикаментов.
- Ясно, - Хэйс протягивает руку, забирая папку, небрежно пролистывает ее. – Передайте мою благодарность всем участвовавшим в операции. Для Федерации это большая победа.
- Да, генерал, разумеется, - Гиббс скрещивает руки за спиной, поджимает губы.
- Что-то еще?
- Никак нет, сэр. Разрешите идти?
Стивен закрывает дверь за собой тихо, хотя хочется хлопнуть ей со всей силой, идет бесшумно, но каблуки сапог все равно тяжело вбиваются в пол. Здесь, в отличие от штаба гарнизона, не царит разруха: мраморный пол, колонны, яркие стяги с гербом Белой Федерации, даже фонтан в холле как насмешка, ведь там, за пределами здания, люди гибнут от жажды.
- Думаешь, Гиббс и этот шаман могут доставить нам проблем? – Хэйс не оборачивается, чувствуя движение за своим креслом. Горячие пальцы зарываются в волосы, сжимаются и легко тянут.
Эхан – верный страж и адъютант Десмонда Хэйса склоняется ниже, приглушает голос, шепча почти интимно:
- Главнокомандующий Сил Альянса передает вам привет, - на раскрытой ладони стража коробочка из синего бархата. Крышка легко отщелкивается, и отблески огня в камине отражаются в чистых камнях – на шелковой подкладке лежит маршальский перстень.
Темное небо за высокими окнами освещают вспышки разрывающихся снарядов, стекла дребезжат от силы ударной волны.
Война будет продолжаться до тех пор, пока в ней есть заинтересованные.