...для горячо любимой сестрицы. Надеюсь, что честь семьи я отстоял).

Теперь с баннером! Спасибо  Лисёнок Чу


Название: Fighter
Автор: Оичи
Персонажи: м/м
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP
Размер: 2062 слова
Предупреждения: беглая вычитка можно кидать тапки, кинки, упоминание боев без правил
От автора: спонсор пожара  DreamGalaxy, бурная фантазия и визуализация от спонсора. А еще посылаю в Мироздание благодарность создателям фильма "Воин" (2011) за матчасть и атмосферу.
Саундтрек:
Download Skillet The Fire Breathes for free from pleer.com
Визуализация:
Сэм

Томми Делано


читать дальше- Ты хорошо дрался сегодня.
- Что это значит?
Что, Сэм узнает чуть позже, когда врезается спиной в неровную кирпичную стену, своими выступами впивающуюся даже через плотную ткань толстовки. Поцелуй слишком настойчивый, так что сомнений даже не возникает: незнакомый мужик точно знает, что и с кем делает, хотя у самого Сэма другое мнение. Которое он обозначает крепким хуком с непривычной левой руки, потому что правая прижата над головой. Незнакомец смеется хрипло – это все сигареты, Сэм уверен, потому что чувствует еще на губах их горький привкус – и сплевывает слюну вместе с кровью, языком оттягивает щеку и за нижней губой знакомым движением (если челюсть ноет или сводит болью, так проще всего расслабить мышцы).
- Если надоест махать кулаками по выходным, приходи, - широкая ладонь забирается в задний карман джинсов, сжимаясь на миг, и Сэм тут же отзывается, пихая мужика в грудь, коротко замахиваясь для еще одного удара, но его блокируют и так легко уходят в сторону, что даже уследить за движением сложно.
Незнакомец уходит, а Сэм машинально лезет в карман. Там оказывается визитка. «Томми Делано. Спортивный клуб “Strike”» с адресом и номером телефона. Сэм сминает ее и собирается выбросить, но в последний момент заталкивает в карман толстовки.
Он и не вспоминает об этой странной встрече, забывает про картонный комок, пока не обшаривает вещи перед стиркой. Кровавые пятна на рукаве он уже залил перекисью и теперь собирался засунуть толстовку вместе с футболкой и прочим в машинку, когда достает неаккуратный шарик и расправляет его, снова читая написанное.
Почему он не выбрасывает измочаленную уже визитку во второй раз, а берет такси и едет по указанному адресу? Наверное, дело в ощутимо ноющих ребрах (неудачный бой), противном звоне в голове (пропущенный удар) и гадком чувстве внутри (ущемленная гордость, что греха таить).
Клуб оказывается открыт, несмотря на то, что стрелка часов давно перевалила за полночь, и там даже кто-то тренируется. Мужик, Сэм не уверен, что Томми Делано – это именно он, тоже тут. Почему-то его широченную спину он узнает сразу, как и татуировки на открытых руках.
- Выглядишь хреново, - отзывается первым незнакомец, все также продолжая опираться о канаты, когда Сэм подходит и встает рядом, неловко держа руки в карманах и не представляя, как начать разговор.
- Неудачный вечер, - пожал бы плечами, только вот адреналин давно выветрился, и с каждой минутой боль проступает все отчетливей в каждой мышце, так что даже простое движение заставляет морщиться.
- Слышал, тебя зовут Сэм.
Тот кивает и возвращает недовопрос:
- А тебя Томми.
- Ага, - теперь уже новый знакомый дважды хлопает в ладоши, подавая знак тем, кто был на ринге, прерывая бой. – На сегодня достаточно. Идите по домам и как следует отоспитесь. Завтра последняя тренировка.
- Перед чем? – Сэм провожает взглядом парней, а потом смотрит на Томми в упор. Может ему удастся сразу нащупать подводные камни в «щедром предложении», озвученном во время их первой встречи? Впрочем, один, громадный такой валун, точно не пропустить, потому что тот странный поцелуй Сэм тоже помнит.
- Клетка. Натаскиваю их перед бойней. Хочешь тоже?
- А сколько за это хочешь ты?
- Возьму натурой, детка, - Томми ухмыляется, костяшками пальцев проскальзывая вдоль линии челюсти – Сэм отшатывается от прикосновения, но не слишком быстро, чтобы успеть избежать контакта совсем.
- Меня это не интересует.
- Я не гордый, могу предложить дважды.
- Да хоть трижды!
Сэм сжимает ноющие пальцы, уже жалея, что пришел, готовясь пустить в ход кулаки, но Томми гасит вспышку защитной агрессии, просто хлопая по плечу.
- У меня есть выпивка и аптечка. Совершенно бесплатно.
Сложно сказать, после какого количества выпитого Сэм говорит: «Ладно, давай еще раз. Сколько ты хочешь?», а когда Томми повторяет ответ, не меняя его почти, опуская только фривольное «детка», сам перегибается через стол, дергает за майку на груди и жестко прижимается губами ко рту, стирая усмешку и ловя следом резкий выдох, когда до Томми доходит, что в этот раз он не станет отстраняться.

- Еще! Сильней, ну!
- Заткнись!
- Заставь меня.
Это явная подначка, слишком очевидный выпад, чтобы достать его, Сэма, заставить отвлечься от ударов по большим жестким подушкам, который Томми держит перед собой. У Сэма был плохой день, так что даже зная все это, он легко ведется, сбивается, сцепляя зубы и начиная яростно молотить по подушкам руками и ногами, оттесняя тренера в лице Томми к канатам. Пот льется со лба по вискам, стекает к кончику носа, попадает в глаза, а руки очень скоро начинают ныть даже через перчатки и эластичные бинты под ними.
- П-по…шел… ты!.. – выплевывает Сэм на последнем выдохе, взрыкивает и трясет рукой, потому что перестав себя контролировать, он неловко вывернул руку ударом: ее простреливает болью от плеча до локтя.
- Достаточно, - Томми опускает подушки, откладывая в сторону, и именно в этот момент в Сэме что-то взрывается, из последних сил. Он бьет поддых, метя в солнечное сплетение, чтобы этой скотине ухмыляющейся неповадно было, и оказывается вжатым в ринг лицом с выкрученной за спину рукой и сидящим на бедрах Томми. – Я же сказал, достаточно.
- Мудак!
- Еще слово – и будешь нарезать круги по парку до утра.
- Да пожалуйста! Я полон сил, - огрызается Сэм сквозь зубы, слишком заведенный, чтобы остановиться самостоятельно и не нарываться. Обычно, до знакомства с Делано, в такие дни ему крепко доставалось, один раз даже угодил в больницу, потому что у чувака, с которым он сцепился, оказался туз в рукаве, а точнее нож-бабочка.
- Я вижу, - Томми дергает за выкрученную руку, заставляя вскинуться, выгибаясь в попытке уменьшить неприятные ощущения, и совершенно подлым образом свободной рукой проскальзывает под резинку просторных тренировочных штанов и белья, мокрого насквозь от пота. Впрочем, насколько Сэм успел понять, это Делано не смущало от слова совсем. И широкое движения языка вдоль загривка сейчас красноречивее некуда доказывает этот факт. – Такой напряженный, надо же.
- П-пошел ты! – повторяет Сэм, и теперь его голос звучит совсем нетвердо и без намека на злость.
Он снова пытается приподняться, но колени слишком крепко сжимают бедра, а пальцы – запястье. А еще от этого движения кажется, что он пытается притереться членом к обхватывающей ладони, и довольный смех Томми действует на нервы.
- Если так хотелось подставиться, мог бы просто попросить, - шепот добивает. Сэм прикрывает глаза, судорожно вздыхая, упирается мокрым лбом в пыльное покрытие ринга, приподнимает бедра, чтобы, в самом деле, потреться и о ладонь, и о пах сквозь слои ткани. Стон звучит в унисон с хриплым выдохом Томми на грани слышимости. - Вот так, да…
- Меньше слов, больше дела. Пока я не передумал.
У них действительно получается что-то вроде оплаты натурой, хотя принуждением и давлением тут и не пахнет. Это не проституция, потому что взаимное притяжение становится сложно отрицать буквально после нескольких совместных тренировок.
Сэму нравится быть под Делано.
Когда это происходит в первый раз, замирают оба. Потом уже следует удар, замысловатое ругательство – и Сэм пулей взвивается на ноги, зубами стаскивая перчатки, швыряя их не глядя и разматывает бинты, уходя в душ, где торопливо дрочит даже под ледяным душем. «Это просто адреналин», - уговаривает он себя, но это происходит во второй раз, в третий, а в четвертый его прошивает насквозь от глубокого укуса прямо под челюстью, явно оставляющего след на коже, и он сам тянется рукой вниз, к паху Томми, чертыхаясь, когда ничего не выходит. «Проклятые перчатки!» Делано хохочет хрипло и сползает вниз, хитрым способом стаскивая штаны вместе с бельем, разводя колени и показывая, что можно сделать без рук. Сэм тогда оказывается нокаутирован полностью и бормочет невнятно из-за прилипающего к пересохшему нёбу языка, что «Делано, сукин сын, высосал у него последние не отбитые мозги», на что тот снова отзывается смехом – бесит! – и предлагает «отомстить также». Ощущение чужой плоти на языке и вкус оказываются странными, да и поза не оставляет шансов соскочить: Томми упирался коленями по обе стороны от его плеч, нависая так, что пах оказался точно перед лицом, и головка легко терлась о губы и язык, когда Сэм пытался облизнуться, чтобы хоть немного смочить рот и горло.
Но то было тогда, а сейчас он в буквальном смысле лежит мордой в пол, и у него ни единого шанса взбрыкнуть и показать характер, даже если очень хочется, одновременно с противоположным ему желанием подставиться. Наверное, именно поэтому, когда по губам настойчивым поглаживанием проходяться пальцы, а ухо обжигает требовательное: «Оближи», Сэм сначала кусает грубоватые мозолистые подушечки, а после уже вбирает в рот сразу до самых костяшек, плотно сжимая, посасывая и кончиком языка скользя между, стараясь оставить как можно больше слюны, понимая, что старается, в общем-то, для себя.
В такие момент всегда кажется, что Томми гораздо крупней самого Сэма, потому что он везде и его много, так много, что голова идет кругом, и колени позорно подрагивают от слабости. Томми в прошлом спортивный врач с карьерой подпольного бойца смешанных единоборств, так что широкие ладони всегда легко находят нужные точки, давят ровно с той силой, когда и больно, и хорошо, оставляя после себя тело расслабленным и наполненным.
Сэм мотает головой, едва не задевая затылком чужой нос, бьет ладонью по рингу, показывая, что сдается, что больше не может, и тогда Делано отпускает запястье, пальцами надавливающее проводит от него до плеча, разгоняя кровоток, возвращая чувствительность, вынуждая стонать от покалывания под кожей, будто тысячи иголочек разом впиваются, жалят.
- Ну хватит! – он брыкается, пытается лягнуть пяткой, хотя куда там.
- Как скажешь. Детка, - последнее звучит издевательски сладко. Томми по-своему трактует его слова, сдергивает тренировочные штаны с бельем до середины бедра, одной рукой оттягивает крепкую ягодицу в сторону, а другой, той, пальцы которой Сэм жадно ласкал ртом, потирает и надавливает, заставляя раскрыться и впустить внутрь. Слишком тесно и горячо, слюна вообще плохая смазка, быстро сохнущая к тому же, но они оба уже у той грани, когда становится почти все ровно.
- Черт! Господи боже! – на одном дыхании, скороговоркой, жалея, что здесь и сейчас себя ничем не заткнуть.
Они давно не прикасались друг к другу, и крышу сносит от малого, заставляя наплевать на всякие сторонние факторы, вроде неподходящего места или осторожности, толкая навстречу пальцам – как хорошо, что сразу два, Сэм бы сдох, если бы любовник решил делать это постепенно – и так, чтобы тело поскорей расслабилось.
- В раздевалке есть смазка и аптечка, - предложение сменить место дислокации на более приемлемое в исполнении Томми воспринимается скорее прямым призывом к действию, если вообще не приказом.
- Нет, - Сэм стискивает зубы и двигается сам, стремясь поскорей получить разрядку. Он не хочет подставляться сегодня по полной и плевать хотел на планы Делано, достаточно того, что они вообще делали это.
- Нет? – ладонь жестко проходится от основания к головке и обратно, собрав выступившую смазку, но легче или приятнее от этого не становится: Томми издевается, а не стремится приласкать по-настоящему. Это проблема – они оба слишком эгоистичны, хотя здесь есть обратная сторона, потому что удовольствие любовника изрядно тешит самолюбие. Так вот у них и получается, странное соревнование «кто кого», неизменно начинающееся с нежелания подчиняться и играть по правилам другого.
Однажды они в кровь разбили друг другу лица, повалившись рядом, тяжело дышащие, а после Сэм оказался сверху, сам стащив кое-как шорты, раскрыл себя и медленно насадился. Томми тогда захохотал, подначивая крепче сжать его коленями и объездить как следует, не стесняясь, за что снова получил по морде, заткнулся. Им обоим тот злой и болезненный секс запомнился привкусом крови, когда Сэм не выдержал напряжения, рухнул сверху, упираясь локтями в скользкие маты и начал вылизывать разбитые губы, нарочно прихватывая ранку зубами, чтобы кровила сильней.
Сейчас желание ударить настолько же острое.
А потом пальцы исчезают, и Сэм воплощает его в жизнь, резко двигая локтем назад, по ребрам. Разворачивается и подтягивает кое-как штаны обратно, придавливая напряженный член трусами и поднимаясь на ноги, отчего внутри все сжимается, и ощущение, будто Томми так и не убрал руку.
- Завтра в то же время? – Томми швыряет в Сэма полотенцем и облизывает губы, буквально трахая взглядом, довершая так начатое.
Сразу вспоминается, как в первый раз Делано в качестве «платы» сказал, что хочет посмотреть, как Сэм дрочит себе, и тот стоял, привалившись к канатам, просто оттянув широкую резинку вниз, чтобы обнажить член, жестко и торопливо лаская плоть под темным следящим взглядом, а потом незаметно для себя подчиняясь коротким командам, замедляя движения, второй рукой оглаживая грудь и живот, добавляя слюны, чтобы было чувствительней под уже подрагивающей от напряжения ладонью, и финальным аккордом – приказ сжать себе горло, когда сознание уже поплыло и оргазм было не отсрочить.
- Как получится, - Сэм вытирает пот с шеи, забирается полотенцем за ворот футболки и возвращает его прицельным броском в ухмыляющуюся физиономию.
- Я буду ждать, детка.
- Да пошел ты!
Известная фигура из пяти пальцев – фирменное прощание. Томми довольно жмурится и опускает руку, сжимая себя через штаны. Ему очень хочется увидеть эту детку в клетке, и он знает, что не прогадал тогда с выбором нового бойца.
Их ждет большое будущее.

запись создана: 21.08.2016 в 17:11